ДИАКОНКУРС: ВПЕЧАТЛЕНИЯ, Эмоции...

Квинтэссенция Парижа — Монмартр. Если я полюбила Париж, то из-за Монмартра, из-за богоподобного Сакрэ-Кёра на его вершине, за длинную лестницу вверх и вверх от Мулен Руж. Ночной Монмартр или дневной — он одинаково волшебен.  И — художники, художники... Краски, мольберты, звук аккордеона и скрипки, уличные кафе. Боже ж мой!!!  «Две мельницы»!! Я впала тогда в истерику. Тут работала Амели Пулен!!! Гид сказала: это место паломничества поклонников Тоту. Искрящаяся радость... Полтора суток из трёх, отведённых нам на Париж, я прошлялась на Монмартре. И снова в Париж хочу из-за него. Это — единственное место, где я согласилась бы жить во Франции при всей моей любви к «немецкости».

Пробовала луковый суп, по совершенному вкусу почти не напоминающий лука. Сыр, бульон... Мясо с кровью. Если не попросить well-done, по умолчанию принесут кровяной, как и аперитив. Французы едят много салата, и когда наедаются им, ничего вредного (хлеба, сладкого) в них уже не влезает. Молодцы, умницы. В плане питания, мои друзья по метаболизму, нам всем дорога во Францию. А набережная Сены? Это же песня. А букинисты со старыми изданиями? а чайки? а кораблики по Сене?..

Самое сложным было спуститься в метро (принцип его действия отличается от Москвы). Дальше — дело техники и некоторой наглости (французы не особо любят, когда с ними заговаривают на английском). К вечеру первого дня я неплохо ориентировалась в центре города, колесила на метро и даже выучила с десяток фраз по-французски. И стала вдруг завязывать на шею шарфик, купленный от холода на том же Монмартре.

О, как чудно мы с Андреем заблудились в ночном спальном Париже!.. В отель наш автобус прибыл что-то около десяти вечера, по нашим меркам детское время, поэтому мы решили прогуляться вдвоем и посмотреть на ночной Париж...

Вернулись в отель мы в половине пятого утра. Мы жёстко заблудились. Спальные кварталы и улицы Парижа все очень похожи друг на друга. Сначала мы весело, разгульно и романтически шлялись, петляя по переулкам, а потом я поняла: всё.

- Силь ву пле, метро Сталинград (в этом городе есть станция с таким названием)... — устало, но бодрясь, спрашивали мы у прохожих. Те пожимали плечами и принимались что-то горячо и быстро объяснять нам по-французски. Мы идиотски улыбались, кивали из вежливости. Андрюхе, впрочем, было, судя по всему, очень даже весело. Будучи почти двухметровым донским казаком, он не парился: ему-то нечего был бояться субтильных французов, несмело пробегавших мимо. Он пытался завести с ними конверсейшн на дикой смеси французского, немецкого и английского, и, что самое любопытное, ему это удавалось; незнамо каким образом, но его понимали.

Нас спас, выведя на нужный путь, парень-тунисец. Мы тупо пошли за ним после того, как он, махнув дланью, сказал:

- Сталинград? Гоу! И мы гоу. Мне хотелось целовать землю у входа в отель.

До этого, кстати, нам почти помогла пара студентов Сорбонны: она — полька, он — армянин. Для нас оказалось счастьем, что парень сносно говорил по-русски.

Показали направление почти правильно... В Люксембурге были лишь ночь. Вечерняя экскурсия. Самый богатый город Европы. Таких марок машин мы не видели ни разу. Мне не очень понравился город. Тихо как-то, даже скучновато. Наши от избытка чувств надрывно завели «Черного ворона». Жители улыбались, смотрели. Вот ведь русские дикие, ей-Богу...

Германия моя любимая... Еще, будучи в Берлине около Бранденбургских ворот, я запальчиво, задыхаясь от восторга и нереальности происходящего, успела подумать: она всё-таки сбылась. Сбылась мечта идиота... Эта фраза бешено носилась в мозгу, пока я смотрела на Рейхстаг и его флаги. Немецкий оказался у меня вполне сносным. Я-то думала, дела обстоят хуже. Нет, годится. А каков Рейн и Мозель, Господи, помилуй... Волга — это другое. Да, она больше, шире. Но у немецких рек своё очарование.

Реймс — столица Шампани — с самым старым готическим собором в Европе, синие витражи Шагала и вина, вина мозельские. А звёзды над Лотарингией, спасите меня, люди...Самый старый город Европы, строеный ещё римлянами, — Трир, родина Маркса, высоченные средневековые замки Бернкастеля, Кобленца, крепости IX века... Были и в Рюдесхайме — столице немецкого виноделия. Пока наши ушли дегустировать вина, я отправилась колесить по улицам. Удивительно, насколько реально я почувствовала себя немкой. Да, честно сказала себе я, тут хочу жить. Германия — это моё. Тюрингия — красота, от которой захватывает дух и наворачиваются слёзы. Замок Вартбург 1200 года, где переводил Библию Лютер...

Дрезден. Никогда не отбеливаемое совершенство скульптур сада при Дрезденской галерее, собор Fraukirche, на звон колоколов которого я вышла, заблудившись по обыкновению. В Дрездене изначально, еще в России, запланировала провести шопинг. Цены меня убили своей дешевизной. Когда я стояла у кассы, за мной встала мамочка с ребенком в коляске, годик где-то. Розовощекий пухленький пацан держал в ручке воздушный шарик и, улыбаясь и гуля, ударял шариком мне по попе. Раз, три, пять...

- Man muss nicht so tun, — мягко приструнила его мама. — Schau mal was ist denn da... — и попыталась отвлечь внимание малыша куда-то. Мальчик не поддался и продолжать бить меня шариком. Блин, подумала я, расплатившись, отходя и косясь на немчика, как у них... Дитя — ангел, его нельзя одёргивать и бить по рукам…

...На обратном пути отчитывались на таможне за купленные духи, вино и прочую сувенирку. Четыре часа ждали на вокзале в Бресте нашего поезда. Наши все дремали в автобусе, а нам не сиделось. Мы с Андреем, перекусив чаем в бутербродами в кафешке, долго стояли в оранжевом от фонарей тумане. Было, наверное, градусов пять выше нуля, но промозгло из-за тумана. Я уткнулась носом ему в грудь и панически думала, что же дальше. Лицо горело от его щетины, мы о чём-то говорили.

Тот случай, когда, пережив много плохого, не то что поверить в хорошее — подумать о нём страшно, суеверно. А холерная молекула надежды какой-то, «а вдруг» — была тогда. (Усмирю вопросы: мы общаемся сейчас. Новый год встречали вместе. Точка)

По приезде домой всё изменилось в жизни. Изменилось, прежде всего, мировоззрение. Исчез страх. Я выживу в любой ситуации, я смогу. Людей гораздо больше, чем казалось, и существует куча путей. Андрей вернул к жизни чувство. Я — женщина. Эту вот фразу почти разучилась даже думать про себя.

Мораль всего этого опуса: если чувствуете, что жизнь замкнулась в чёткий круг, а вы бегаете по нему, как цирковой зверёк по арене, — уезжайте. Неважно, куда — в Европу ли, в Гвинею или на Северный полюс. Это вылечит.

Мария Митасова,

Лягушка-Путешественница

Подлинник статьи можно найти на Официальном сайте газеты ДиаНовости