Диастойкость: Почему они были сильнее нас

СТАРЕТЬ НАДО УМЕТЬ

Бабушку звали Пелагея Фёдоровна Пискунова, она была очень заметной женщиной, красивой и статной, с длинными жгуче чёрными волосами и полным отсутствием седины. Родилась в самом начале ХХ века, но годы не согнули, не сгорбили её, и старела она как­то по¬особенному, ни чуточки не походя на своих ровесниц. Хотя работала очень много, сидящей без дела никто никогда её не видел. Отличалась Пелагея Фёдоровна абсолютной невозмутимостью, немногословием и внимательным,казалось всё видящим взглядом. Настроение у неё всегда было ровное, ничто не могло вывести её из себя. Близкие объясняли это природной мудростью, силой и внутренней гармонией. Как Пелагея Фёдоровна стяжала их при высоком сахаре — загадка. Она вела дом с большим приусадебным хозяйством, заботилась о двух внучках, мечтая, чтобы те стали известными пианистками: обе ходили в музыкальную школу, и она заставляла их упорно заниматься. Родителям было не до них: у папы — солидная директорская должность, и он пропадал целыми днями на своём пищекомбинате, а мама — учитель математики — в любимой школе. Бабушка же готовила обеды и ужины и практически в одиночку тянула сад и огороды, засаживала и пропалывала грядки и картофельные поля, ухаживала за козами, кроликами, утками и прочей живностью. Причем всё содержалось в идеальном порядке и уюте: вокруг дома всегда цвели астры, розы и гладиолусы.

Распорядок жизни у Пелагеи Фёдоровны был такой: непременная утренняя молитва перед подаренной ещё на свадьбу иконой Христа­Спасителя. Затем готовка семейного завтрака и нескончаемые хлопоты по хозяйству. Грамоты она не знала, хотя воспитывалась в зажиточной семье владельца мельницей. Детей было много, все ходили в школу, а Пелагеюшку — младшенькую, отец как свою любимицу пожалел и не отдал на обучение. Зато рано выдали замуж, что спасло её от сибирской ссылки. Потому что многочисленное семейство отца вскоре раскулачили, посадили на подводы и увезли в неизвестном направлении — больше она ни о ком из родных ничего не слышала. Муж стал механизатором, Пелагея не любила его — мечтала о другом, (в чём созналась одной из своих внучек, уже будучи прикованной к постели), но смирилась и никому не жаловалась на свою долю. Родила дочь и двух сыновей, и жили они со Степаном, если не душа в душу, то спокойно, без всякого недовольства друг другом.

Все считали её очень здоровой и крепкой. Хворать или охать было некогда, да и вообще не представлялось возможным. Первыми возникли проблемы с глазами — ей перевалило уже далеко за семьдесят. Тогда¬то и узнали о том, что сахар крови высокий. А после восьмидесяти случилось несчастье: уронила ножницы и повредила палец на ноге. Синяку не придала значения, как и тому, что палец чернеет, боль терпела. В итоге пришлось ампутировать ногу, и после операции Пелагея Фёдоровна тихо и безропотно прожила ещё два года. И полная достоинства покинула сей мир, не дотянув немножко до 85-ти.

ГДЕ НАЙТИ СИЛЫ?

Вскоре диабет проявился у её среднего сына, который попал в больницу с сердечным приступом. Потом повредил средний палец на левой руке: зажал в тиски. Началась гангрена, но спохватились вовремя — удалили фалангу пальца, сохранив кисть. Иван Степанович с СД и стенокардией боролся: заваривал и пил сахароснижающие травы, отказывался от жирной пищи, соблюдал диету и даже занимался йогой, но прожил меньше матери на 10 лет. У старшей дочери Марии, любящей вкусно поесть и обладающей завидной энергией, тоже был диабет, правда, протекал он в лёгкой форме, не доставляя ей чрезмерных хлопот. Она, как и всё её поколение, шла по жизни уверенно, ничего не боясь и ни перед чем не останавливаясь.

Мы перебираем в памяти подробности их биографий, восхищаемся характерами и задаёмся вопросом: откуда такая стойкость? Жизнь у них была несладкая, никаких нынешних удобств и развлечений. Не летали отдыхать на Бали или Канары, не ездили на моря, не ходили на дискотеки и при этом не скулили, не страдали депрессией, не жаловались на уныние и скуку. Как это им удавалось? Где черпали они свои силы? Наверное, в себе самих, в своей совести, в примере своих предков, в окружающей атмосфере, гораздо более здоровой, чем сейчас.

Разговорились же мы с приятельницей о дорогих и близких её сердцу людях после спектакля «Вечер абсурда», поставленного недавно Сергеем Юрским. Речь там как раз не о прошлом, а о настоящем, о нас, сегодняшних. И Сергей Юрьевич произносит в одном из своих монологов ключевые слова о нашем времени, о том, как изменился поглощаемый Интернетом социум и все мы: «Тело раскрепостилось, мозги улетучились, а рот не закрывается…» Его герой Исидор — старик, вроде бы впавший в маразм, наблюдая за молодыми, справедливо замечает: «И что мелют, что мелют...» И то, правда: прежде меньше говорили, больше делали. Теперь же много болтают, и всё попусту. Да и здоровью это не впрок.

Татьяна Петрова

Оригинал статьи можно найти на Официальном сайте газеты ДиаНовости