230 дней, 13 часов, 23 минуты

До всемирного дня диабета!

Диатема: Лошадиный релакс

ПОПАЛА СЮДА СОВЕРШЕННО СЛУЧАЙНО. КАК ФОТОГРАФА МЕНЯ ПОПРОСИЛ ПОСНИМАТЬ ДЛЯ БУДУЩЕГО САЙТА КОЛЛЕГА ПО РАБОТЕ. ИГОРЬ СКАЗАЛ ТОГДА: «ТЫ ПОФОТКАЕШЬ РАНЧО, А УЖ Я ЛОШАДОК ОБЕСПЕЧУ». КАКИХ ЕЩЁ ЛОШАДОК, ХМУРО ПОДУМАЛА Я, ОТХОДЯ ВО ВРЕМЯ ТОГО РАЗГОВОРА ОТ ЗУБНОГО НАРКОЗА. ОПЯТЬ В СУББОТУ РАБОТАТЬ. НЕ ДОГАДЫВАЛАСЬ, КАКОЙ СЧАСТЛИВЫЙ СЛУЧАЙ МНЕ ПОДВОРАЧИВАЕТСЯ.
…Встать пришлось раненько. Тяжело. Организм не обманешь: он знает, что в утро субботы, можно не оживать рано. Единственно, будильник звонит обычно в 7.15, напоминая про Левемир. Жест левой рукой, не открывая глаз — уколола — положила ручку на место — на другой бок и — спать дальше. Тут не прокатило. Звонок от Игоря:
- Доброе вам утро, Мария Евгеньевна, — бодро заговорила трубка. — Ну-те-с, встали ли вы?
- Конечно, давно уже, — храбро соврала я, стараясь говорить членораздельно. Через сколько встречаемся?
- Подъеду минут через пятнадцать, нормально?
Ё-моё, как — через пятнадцать?! Вы чего?!
- Игорь, а ты что, уже выехал?
- Выехали! — радостно сообщил коллега. — Мы тут с племяшем и с сыном. Решил их с собой тоже взять. Они уже привыкшие.
К чему привыкшие, хотела крикнуть я, но трубка вырубилась: — «Абонент временно недоступен».
Сон как рукой сняло. Я заметалась по квартире. Наспех засовывая в рот куски бутерброда с сыром, заливая всё это чаем, кидая в сумку фотоаппарат, отражатель на всякий «пожарный», «чем колоть» в случае чего…
Небольшой серебристый «Опель» — стоял на нашей остановке, и из дверцы приветливо волосела игорева нога в коротких парусиновых штанах: жарко! Я подошла, сверкая белыми брючками, поздоровалась.
- Это Димка, вот Юра, а это Маша, — представил всех всем соратник. Димке пять, Юрию уже переваливало за 16. Милые мальчики, подумалось мне, день обещает быть приятным и интересным. Поселок Дубки — совсем близко от Саратова, можно сказать, в черте города. Ехали около двадцати минут, пока не показались частные дома, а за ними — поля, пруды.
- Сначала в табун, потом — на ранчо, — оповестил Игорь.
В табун. Нет, я представляла, что мне придется снимать лошадей. Но рисовалась мне эта фотосессия чем-то вроде ипподрома. Свернули с дороги раз, потом другой, третий. Сначала плутали огородами, дачами, а потом внезапно выехали из этих катакомб на огромное и необозримое поле. На нём в хаотическом порядке — пруды с камышом в два моих роста. Зелень столь буйная, что хочется валяться на ней, как щенок. Синее-синее небо, Боже мой!.. От такой красоты у меня перехватило дыхание и появилось жгучее желание выскочить из машины и фотографировать, фотографировать…
- Доедем до того пруда, табуны сейчас там, — сказал Игорь.
- Лошадок поедем смотреть, да? — немедленно отреагировал Димка. — А я их поглажу? Можно, пап?
- Всем можно. И тебе в том числе.
Я улыбнулась, глядя в окно. Хорошая семья. Взять за образец.
… Голов сто. Разных мастей, возрастов, характеров. Целый табун. Игорь остановил машину, зачем-то задержался в ней вместе с Юрой и Димой, а я, стелясь над травой, чтобы не было заметно лошадям, потрусила к ним с фотоаппаратом на шее.
Лошади маленькие и удобные только издалека и по телевизору. Когда находишься в метре от них, они — великаны. И очень красивые, воплощённые — свобода, грация, мудрость. В то же время всё как у людей: жеребята держатся взрослых, чувствуя носами их хвосты, молодые жеребцы меряются ростом и силой, рисуются. Один — гнедой красавец — боком, боком подошел, потянулся мордой — погладь. Я не общалась с лошадью, наверное лет десять и забыла, как это бывает. Волнение странное. Очень мягкие ноздри, милые темные волоски усов около них. Бездонные глаза, длинные ресницы, всё понимают, всё. Одного гладишь по бархатному носу, другой подлетает и — цап первого за попу слегка так… Ревнует, отгоняет. Хочет, чтобы с ним тоже пообщались, погладили.
Фотографирую много, с разных ракурсов. Мне хорошо, интересно. Приятно, когда лошадь видит и осознает, что она — модель, принимает живописные стойки, смотрит, не мигая, куда-то вдаль, выставив переднюю ногу чуть вперед. Когда щелкает затвор — отмирает и продолжает жевать травку…
Игорь, как и остальные мои коллеги, про СД не знает. Я посчитала лишним говорить об этом. Зачем сочувственные вопросы? (Ни к чему, хотя не думаю, что это что-то сильно изменило бы в его отношении ко мне как к человеку. Цельная личность…) Поэтому меряюсь, когда они с Димкой и Юркой убегают со смехом куда-то далеко в поле от машины. Я давно замечаю за собой, что позитивные эмоции очень позитивно влияют на сахар. Организм успокаивается, нет «психов» вокруг, и начинает работать в нормальном ритме. А лошади — мощный источник радости. Чрезвычайно умные существа. Когда смотришь лошади в глаза, ощущение, что это глаза человека. Чуткие, внимательные к переживаниям наездника. Плюс общение с природой в чистом виде.
Игорь в седле смотрелся по-королевски. Он занимается конным спортом уже очень долго. Не скачет на лошади, а плавно на ней летит, приподнимаясь на стременах во время прыжков через препятствия. После того, как закончилась карта памяти (а это довольно много снимков) меня решили посадить-таки в седло. Волнуясь, вспоминая, как надо, я сравнительно, грациозно для 10-летнего перерыва — забралась на лошадь и под одобрительные игоревы крики «Молодец! Спинку держи!» погарцевала вокруг манежа. Сладко пахло травами после июльского дождя, свежей землёй, тёплой кожей поводьев. Белоснежные мои штаники, если не вглядываться детально, оставались белыми, и смотрелась я, наверное, неплохо. Лошадка, которая мужественно сносила меня на себе, слушалась малейшего движения повода, как машина — поворотов руля. Галопом я не решилась — всё-таки страшновато сразу. Игорь принял на себя роль фотографа и теперь упражнялся на мне.
Удивительно успокаиваешься от занятий конным спортом, умиротворяешься. Такой громадный душевный релакс. Впадаешь в благостную эйфорию, когда не видишь в своей жизни ничего плохого или нежелательного. Со всеми в любви и согласии, под ладонью — мягкий лошадиный ворс, аккуратно подстриженная холка, по которой всё время хочется гладить.
- Сюда приходят с детишками, которые нездоровы — рассказывает девушка, работающая в конюшне, одновременно чистя шикарного коня-производителя по кличке Грех. Черный, как смоль, тонкокостный, бешено косящийся на окружающих, необъезженный, стоит, привязанный под уздцы на два столба — мало ли, кругом люди. Смотрю на мощные копыта: такие в момент отбросят метров на десять… — Иногда — после каких-то душевных травм, после разводов родителей, аварий, болезней. Приводили мальчика, больного раком. Он ни с кем не разговаривал, почти ни на что не реагировал. Пообщался с нашими лошадьми — «ожил»… Конечно, даём им только спокойных, объезженных лошадок.
…После той поездки прошло некоторое время. Фотографии разместили на сайте (кому интересно — www.goldhorse.ukoz.ru), а я намереваюсь продолжать визиты на полюбившийся ранчо. Там я отдыхаю телом и душой. Лошади мне близки по духу. Уважаю их независимость, силу, и поистине королевскую манеру держать себя. Когда нахожусь среди них, мне просто хорошо. А что ещё надо в нашей гоночной жизни?
Кто-то считает, что конный спорт — небезопасен. Возможно. Но есть поговорка: «Волков бояться — в лес не ходить». С недавних пор я начала понимать, что бояться не нужно. Страх подавляет волю, сковывает и не даёт двигаться вперёд. Нам это ни в коем случае нельзя допускать.
Бояться вообще ничего не стоит.

Маша Митасова

Оригинал статьи можно найти на Официальном сайте газеты ДиаНовости