Рассказ о жизни врача частной практики

Я работаю врачом 40 лет. 20 лет в Ленинграде и 20 лет в Иерусалиме. Сразу же скажу, что в обоих этих местах моя профессиональная деятельность была успешной в плане и профессионального удовлетворения, и морального состояния, и материального обеспечения. Мне улыбнулось счастье чувствовать себя врачом, которого достойно содержит общество и который не должен сердиться на общество. Только учись и отдавай в полной уверенности, что получишь все, что тебе нужно, в ответ.

Я очень рад, что в Израиль я уехал из России только в 1991 году, то есть после того, как успел в России уже почувствовать себя доктором. Сразу же хочу сказать, что я люблю Россию, и в сердце моем сосуществуют разные чувства: любовь, гордость и боль и, подчас, неспособность объяснить и понять.

Я закончил 1ЛМИ в 1971 году, работал в маленькой районной больнице в Псковской области терапевтом, вернулся в Ленинград и работал в разных больницах города. В те годы я мечтал уехать в Америку и стать «американским врачом». После того как уехать не удалось и прошла короткая депрессия, я придумал следующую теорию – теорию доктора Аркадия, которая помогла ему стать врачом, довольным своей работой, обеспеченным материально и, в конце концов, счастливым. Теория опробована и признана работающей в отношении ее автора в разных системах устройства здравоохранения и общества. Еще до того, как теория эта была сформулирована мною для меня же и была апробирована на самом себе в двух разных странах, логика моих мыслей была следующей. Во всем мире давно доказано, что для общества выгодно содержать врача хорошо (невыгодно и опасно не делать этого). Но содержать хорошо выгодно только тех врачей, которые соответствуют определенным стандартам. Непросто достичь этих стандартов, но каждый понимает, что нет выхода: учись тяжело, сдай экзамены и получи «вход в салон».

В обществе, где не действуют эти законы, начинают происходить процессы, ведущие к снижению качественного уровня врача и медицины. То есть врач в массе своей деградирует, лишение мотивации и снижение качества условий работы ведет к снижению стандартов и требований.

Значит, – продолжал я фантазировать (1984 год на дворе), – те врачи, которые будут действовать так, как будто есть реальный смысл учиться и приобретать знания (так, как будто ты находишься в обществе, где ты их можешь использовать), окажутся в меньшинстве. A поскольку даже никакие большевики не могут изменить потребность населения во враче, который знает много и хочет работать, то этот врач, так или иначе, будет востребован и вознагражден и материально, и морально, и профессионально. Так что, – решил я тогда, – единственное, что я могу сделать для своего будущего – это учиться и учиться… Главное – это профессионально вырасти, чтобы мне было что предложить, и тогда можно не заботиться ни о чем. Кстати, я абсолютно уверен, что все больные, независимо от их уровня, читают точно в глазах врача, сколько он знает и что он умеет.

Собрав «подписи членов семьи, что они меня благословляют на учебу и готовы страдать от скромной жизни» и обложившись ведущими, известными во всем мире учебниками, я начал их изучать и конспектировать… Многие недоумевали – какой смысл в знаниях, которые ты не можешь эффективно применить? Кому нужен в России, в царстве специалистов, врач, который учится на семейного врача «во всех направлениях»?

Параллельно учебе я работал без оплаты по 4–6 месяцев в разных клиниках (кардиология, пульмонология, гастроэнтерология), работал по ночам в приемном отделении. Главной моей мыслью было – все это имеет большой самостоятельный смысл, все эти знания не могут не быть востребованы рано или поздно.

И вот наступила перестройка. Власть сменилась, и Америка приблизилась. Я пришел в комиссию по частной практике Петроградского района и, ответив на два вопроса и заплатив в кассу 28 рублей налога, получил разрешение на частную практику. По пути домой зашел в телефонную будку и позвонил в известную и очень популярную телепрограмму. Через три дня вышла передача «о первом частном враче после революции 1917 года»: пара миллионов человек записали телефон «частного врача из телевидения». Мною было объявлено, что визит стоит 15 рублей, что каждый, кто не согласен платить деньги сразу после визита, волен прислать или не прислать мне их позже по результатам лечения, а каждый, кто хочет вернуть свои деньги, может позвонить и получить деньги назад почтовым переводом. После визита следовал период бесплатного наблюдения по телефону – по вечерам я обзванивал своих пациентов.

Ни один человек не попросил вернуть деньги. Люди, решившие заплатить по результатам лечения, в среднем платили на 20 процентов больше по собственному желанию. Я почувствовал, какая это роскошь – быть врачом, отдающим много и получающим еще больше. Без связей, знакомств, протекций, положив «на стол» лишь свои знания и желание, каждые два дня я зарабатывал месячную зарплату врача того времени.

Хотя, конечно, дело было далеко не только в деньгах. Ощущение этой роскоши преследует меня всю жизнь.

В возрасте 43 лет, успешно выполнив все планы, я приехал в Израиль и там начал все заново. Я был обязан проверить свою теорию в другом месте. Скажу сразу, я не мог бы желать даже самому себе результатов лучших, чем те, что я получил и продолжаю получать. Всем студентам Иерусалимского университета медицинского факультета шестого года учебы и стажерам, которые проходят у меня в поликлинике циклы учебы, я рассказываю, что врач должен быть знающим, обеспеченным и уважаемым в обществе. Нельзя быть врачом, сердящимся на общество!

Итак, мне было 43 года: для врача, которому приходится менять страну проживания и начинать все сначала, это уже «нехороший» возраст. В Израиле есть закон: если врач приехал со стажем 20 лет и более, он не обязан сдавать заново экзамены на подтверждение диплома, а должен только полгода проработать врачом в больнице и получить характеристику. Я приехал со стажем 19,5 лет. Многие удивлялись, почему не подождал еще полгода? У меня же сомнений не было. Наоборот, было понимание, что, только пройдя самостоятельно «все медные трубы», сдав все экзамены заново, я могу получить диплом, за которым будут стоять уверенность и силы, ведь только то, что ты построил своим нелегким трудом, имеет истинную ценность.

Нужно сказать, что знания, которые я привез из России, пришлись очень кстати…

Сдав экзамены и получив временный диплом (таких как я было немало и разных возрастов), я оказался на рынке, переполненном русскими врачами… Единственная врачебная работа, которую мне могли предложить в поликлинике страховой медицинской компании – эта работа поликлиническим врачом на подмене и только на полставки. И вот тут-то я вспомнил одно из главных правил – выгодно всегда выбирать самые тяжелые пути. Я записался на прием к заведующему терапевтическим отделением больницы, попросил его дать мне возможность присутствовать на обходе врачей и смотреть, как они работают. Профессор дал мне разрешение, но предупредил: «работы у меня нет». На следующий день я надел халат и вышел на работу. Закончился рабочий день врачей в 5–6 часов вечера, и все, кроме дежурных, отправились домой, а я остался с дежурными до 11 часов вечера и работал будто был уже в штате. И так я делал каждый день без выходных.

Через две недели появились первые признаки недоумения среди коллектива больницы. Мне предложили взять несколько дежурств в месяц. Но меня не интересовала зарплата, я хотел посмотреть, как они работают. Все они продолжали ломать голову: как объяснить такое поведение? Прошло два месяца, и я снова попросил о встрече с заведующим отделением.

Объяснил ему все как есть: «Я врач, стаж 20 лет. Я приехал в Израиль, чтобы пройти весь путь израильского врача-специалиста и получить полную специализацию по семейной медицине. Если нет ставок, то я готов пройти этот путь без получения зарплаты, но обязательно официально, имея зачетную книжку врача, получающего специализацию (ординатора)». Еще через две недели я получил зачетную книжку и письмо, в котором сообщалось, что меня официально приняли на учебу.

Прошло четыре с половиной года учебы, ночных дежурств два раза в неделю и работы в день после дежурства еще до 6 часов вечера в отделении. Я получил диплом и стал семейным врачом в поликлинике на окраине города с большим количеством населения, как говорится, «низкого социально-экономического статуса». Ежедневно пациенты стучали в дверь и требовали принять без очереди, да еще повторно выписать, к примеру, снотворные таблетки. Чтобы сопротивляться всему этому да еще выполнять работу на уровне, нужно было произвести настоящую революцию в привычках населения. Только построив совершенно иные стандарты работы, давая много, обслуживая пациентов фактически как частный врач, можно рассчитывать получить в ответ уважение и условия работы и от населения, и от учреждения, где ты трудишься. Так я и работаю двадцать лет – тяжело и много, но в условиях, о которых можно только мечтать. Я получаю от общества и больных все, что вкладываю в них. Я могу назначить больному практически любое обследование и лечение, которое есть только в книжках, и все будет для него бесплатно, поликлинику построили новую, все компьютеризировано, теперь здесь есть фонд добровольных пожертвований пациентов, из которого я могу оплатить все, что нужно дополнительно для работы.

Я всегда говорю студентам и стажерам: «не отказывайтесь от мечты и никогда не пользуйтесь возможностью устроиться на работу по знакомству – это только ослабит вас и перекроет пути к настоящему росту – как профессиональному, так и личному».

Берегите себя, ребята! И, в то же время, не берегите себя – учитесь! Не вступайте в соглашение с системой, которая шепчет вам: «мы вам не платим много, но зато и не можем требовать многого». Иначе вы и сами перестанете требовать от себя многого. Это конец вас как медиков.

Жизнь не стоит на месте. Количество и качество машин на улицах растет, дети ходят со смартфонами, люди хотят жить лучше и дольше. Ценность самой человеческой жизни растет. Завтра – да что там, уже сегодня – страховые компании потребуют иного уровня лечения и иных сертификатов об уровне знаний от врачей. Потому что страхующийся заранее захочет знать, какую компенсацию в миллионах денежных единиц он получит в случае неправильного лечения. Не будет получения работы «по знакомству» – только лишь по количеству правильных ответов на вопросы компьютера на экзамене и по вашей способности сочетать грамотную работу с хорошим отношением к коллегам и пациентам. Опасность того, что судья назначит в суде большую сумму в качестве компенсации за врачебную ошибку, возрастет, и страховые компании потребуют гарантий. Жаль, если эти времена застанут вас неготовыми!

Вы можете сказать мне: «А что, если мы, например, ударимся в учебу, а изменения в обществе о которых Вы, доктор, фантазируете, наступят еще через 50 лет? – опять мы останемся в дураках?» – если мысль ваша пошла в таком направлении, начинайте читать письмо сначала! Знания – это богатство, врачебные знания – сокровище. Сейчас самое время вкладываться в знания, а с ними «не будет на вас управы». Звучит как нудные нотации родителя? Правильно! Но если бы мы жили в обществе, где каждое вложение в правильном направлении вознаграждается, не было бы смысла писать все это.

С уважением,
доктор Аркадий Череповецкий