Диасайт: Рисовые шарики

Кто это написал? Давайте её представим. Это, скорее всего, молоденькая девушка (с годами, чаще всего, желание писать на заборах медленно, но неуклонно угасает). Может быть, она впервые влюблена. А может, наконец, после долгих поисков, ошибок, мучений и боли, обрела своё счастье. 

Каждый раз я думаю об этом, когда еду мимо. Подо мной громыхают рельсы, под ногами людей в лужах шипят только что брошенные окурки, в роддоме рождается долгожданный ребёнок, а из дверей похоронного бюро две женщины в чёрных косынках молча выносят венок. 

Сейчас та девушка, которая написала фразу про счастье, наверное, в буквальном смысле слова летает на крыльях.

Они большие и белые. 

ДРАНИКИ — ЭТО ТАКИЕ КАРТОФЕЛЬНЫЕ ОЛАДЬИ 

Он делал белорусские драники. Я стояла поодаль, смотрела и всё больше удивлялась. Наблюдая, как он мельчил картошку, замешивал тесто и переворачивал на сковородке тоненькие аккуратные плюшки, я с трудом сдерживала на лице эмоции удивления. Не мужчина — инопланетянин. Спокойный. Добрый. Ничего не боится в жизни, потому как слишком много видел. Готовит отлично. Понимает меня, как мама, но и как мужчина не оставляет себе равных. Он меня колет — в попу, в руки. Это интимнее всего. При этом лицо сосредоточенное и в то же время какое­то наивно-растерянное. Старательно выпускает каплю инсулина перед тем, как ввести его мне, тщательно выбирает место укола, вспоминая, куда колол в прошлые разы. Как-то, немного перебрав в праздник шампанского, он сказал на моё предложение уколоться самой: «Нет, давай всё-таки я уколю. Ты что думаешь, не смогу? Даже в драбадан пьяный, никогда не сделаю больно любимой женщине». Он тогда сделал совершенно безболезненный укол, хотя его заметно качало. 

С тех пор каждый раз мне хочется легонько целовать его руку после укола. Только плохо, что чаще всего стесняюсь. 

«МИР ЕЩЁ НЕ УМЕР». 

Тоже надпись на бетонной стене. Чёрной краской с отчаянными потёками вниз. Мимо идёт кошка белая, она косится на надпись. А впрочем, причем тут надпись? — на кусте смородины рядом с этим участком стены сидит ворона и дразнит её. Кошка недовольно дёргает хвостом, а ворона, замечая это, издевается ещё сильней. Кошке, как и вороне, понятно: мир ещё не умер. Иначе как бы мы все заметили эту надпись? 

«ЭТО МЫ С ПАПОЙ, МАМОЙ И ЛЮСЬКОЙ». 

Мелом — на дорожке горпарка. Люська, судя по рисунку, это кошка. 

День приятный — нежарко, но и не холодно: та самая комфортная атмосфера, которую я так люблю. Прошлый день был Днём Победы, сегодня тоже выходной, и мы вышли погулять, потому что дома всё постирано­поглажено­убрано¬приготовлено. Больше делать просто нечего. 

Распускающаяся зелень вокруг. На скамейках сидят пары. Кто кормит с руки семечками голубей, кто целуется, не замечая вокруг ровными счетом ничего. По газонам бегают дети — банты розовые, жёлтые, белые. Матроски.

Пищащие подошвы обуви совсем маленьких. Возле Вечного Огня стоит мать с сыном лет двенадцати. Она уговаривает его встать напротив Огня, чтобы сфотографироваться. Мальчик в форме кадета, на локте держит фуражку. Он смущается окружающих людей и шёпотом отказывался, озираясь. Не к лицу ж мужчине такими глупостями заниматься. А глаза горят детским огнём — столько вокруг пожилых людей в форме, так хочется забраться на мраморные плиты и поближе поглядеть на языки пламени, которые горят уже многие десятилетия! Фуражка кадета уверенно лежит на локте, лацканы и манжеты отутюжены, погоны с буквой «К» сияют. 

Вот стоит наше вихрастое тонконогое будущее. 

«ОТЦЫ И ДЕТИ» 

Женщина была в видавшем виды пуховике. Скромный мех истончился, превратившись в полоску ворса на капюшоне, но чистенький, аккуратный. Волосы собраны в хвостик, резиночка синенькая. Ноль косметики. Доверчивое лицо, которое будто бы говорит: «Я никогда ничего плохого не сделаю, потому что хорошо ко всем отношусь». 

Такой, знаете, светловолосый ангел в поношенном пуховике. 

В пакете угадывался пакет молока, плавленый сыр, несколько яблок и книга. Она лежала сверху, поэтому было видно её название. Тургенев. 

Книга была новая, а сколько сейчас стоят книги, каждый, кто их читает, отлично знает. Женщина то и дело доставала книгу и гладила её незаметно ладонью по срезу страниц. По лицу разливалось довольство. Уже виделось, наверное, как приедет домой, нагреет себе молока и сядет, закутавшись в одеяло, читать при ночнике. 

Хорошо всё-таки как, ёлки­палки… 

«РИСОВЫЕ ШАРИКИ» 

400 граммов мясного фарша и по вкусу — варёного риса. Перец молотый. Соль. Перемешать, сформировать в шарики среднего размера. Уложить в кастрюльку. Развести в чашке томат напополам со сметаной, разбавить водой, добавить мелко нарезанные укроп, петрушку, орегано и сладкий молотый перец. Залить шарики. Бросить в кастрюлю пару листиков лаврушки. На маленький огонь на разделителе. 

Он ел, щурясь от удовольствия. Правда, специи соскрёб — не охотник особо до них. Потом доем, сказала я, оставь. Как-то так смотрел на меня, что мне сделалось тепло и хорошо. «Вкусно?» — «Очень», — и мягко погладил мою щиколотку. 

«Я счастлива». 

Мария Митасова 

Оригинал статьи можно найти на Официальном сайте газеты ДиаНовости