Диасемья: «запомните: у вас здоровый ребенок…»

«ЗАПОМНИТЕ:
У ВАС ЗДОРОВЫЙ РЕБЕНОК…»
«Здоровье ребенка — это огромный труд», — говорит Наталья Исаева. Её мальчик заболел диабетом в семь лет, сейчас ему одиннадцать.
... А ДУМАЛИ, ЧТО АППЕНДИЦИТ

- Наша семья — муж, я, сын Володя и бабушка, моя мама. Живем все вместе. Ребенок у нас ранний, в 22 года я его родила. Он всегда был самый большой: во дворе, на танцах (мальчик занимался акробатическим рок-н-роллом в доме творчества «Созвездие»). И в школу мы пошли самые рослые. Заметьте — с 1 группой здоровья, с другой в эту школу не брали. И неожиданно в конце 1-го класса, 04.04.04, мы попали в больницу с диабетической комой. Теперь, конечно, стали умные и знаем, что симптомы диабета были, наверное, на протяжении всего года.
Ребёнок плохо спал. Мы измучились, потому что он всё время вскакивал по ночам, звал: мама, мама; мы его успокаивали, он опять засыпал и снова просыпался. Потом стал много пить, часто бегать в туалет и снова много пить. Капризничал, похудел.
Хорошо помню, в пятницу на тренировке его стало тошнить. Но в субботу мы с ним еще погуляли, потом он слег. И в воскресенье с утра я поняла, что ребёнка надо спасать. Дышит тяжело, сердцебиение, болит живот. Вызвали педиатра из детской поликлиники. Она сказала уверенно: отравление, сделайте клизму и на всякий случай вызывайте «скорую». Врач «скорой» сделала ему укол и с подозрением на аппендицит отправила нас в больницу. Несла его на руках (муж в тот день был на работе). Там, естественно, взяли кровь на анализ и сразу сказали, что похоже на сахарный диабет. Володю положили в реанимацию, а мне велели подождать, посидеть в коридоре с одеждой, мол, его возможно перевезут в эндокринологию Морозовской больницы.
Сижу час, два, три, четыре, пять. Из реанимации никто не выходит. Чувствую, что у меня «уплывают мозги». Примчался муж, мы с ним просидели еще два часа, потом попросили, чтобы к нам кто-нибудь вышел. Наконец дверь открылась. Объяснили, что уровень сахара крови у него 34, но это как бы еще не совсем кома, он в сознании, успели…
Сказали, что состояние тяжелое, поезжайте домой, приезжайте завтра часам к 11 с одеждой. На следующий день нас переправили в Морозовскую больницу, и там ещё какое-то время Володя лежал под капельницей. Затем его перевели в общую палату. Надо сказать, что лежал он сам. Мы приходили каждый день по очереди, убирали палату, помогали делать уроки (он же был пятерочник), но все-таки в новой ситуации он осваивался сам, учился жить с диабетом.

ДОКТОР «ПИЛЮЛЬКИН»

Нам, наконец, повезло. У нас был потрясающий палатный врач, наш первый доктор по фамилии Мишарин. Представьте себе, что имя и отчество не могу вспомнить, видимо, слишком сильно было состояние шока. Совсем молодой человек. Дети его любили и ласково-насмешливо звали «Пилюлькин». Он знал об этом и совсем не обижался.
Наш врач сказал тогда самые главные слова, с которыми мы живем теперь и будем жить каждый следующий день, они стали нашим девизом. Он сказал: «Запомните, что, во-первых, никто из вас ни в чем не виноват, а во-вторых — у вас здоровый ребенок». И «школу диабета» мы прошли раньше, чем её организовали — в Морозовской она бывает раз в месяц. А наш замечательный «Пилюлькин» учил нас каждый день. Он говорил: если у вас есть вопросы, если вы чего-то не понимаете, не стесняйтесь, дождитесь, когда я освобожусь, и на все вопросы я вам отвечу. Он очень подробно рассказал про инсулин и сразу дал книжку. И мы, действительно, сидели и ждали, когда он освободится, и на самые, казалось бы, глупые вопросы он отвечал спокойно и подробно. И мы начинали понимать, что нам делать дальше и как жить. А когда мы пришли уже на официальную «школу диабета», доктор заметил: «Вы должны быть самыми лучшими моими родителями, вы уже грамотны, многое знаете».
Первая тетрадка, в которую мы с мужем всё записывали — наша настольная книжечка, и сегодня мы периодически туда заглядываем. Доктор Мишарин помог нам пережить страшный стресс. Наша благодарность ему бесконечна.
Но хочу вернуться к началу истории. Очень хочется сказать педиатрам: измеряйте уровень сахара крови у детей не только, когда они поступают в детские сады и школы. Потому что, насколько я помню, лично у меня проверяли сахар один раз в жизни, когда я была беременная, больше никто и никогда не предлагал мне этого сделать. Когда мы попали в больницу и в школе об этом стало известно, весь класс побежал проверяться кровь на сахар. И правильно поступили — за месяц нашего пребывания в Морозовской больнице в эндокринологию поступило 19 детей с СД.
До сих пор не понимаю, не могу понять, почему ни педиатр из поликлиники, ни врач «скорой» не поняли симптомов заболевания. Мы ведь обо всём, что предшествовало почти коме, подробно рассказали… Уже потом, выписавшись из больницы, мы открыли Детскую энциклопедию и прочитали о том, что всё, что происходило с мальчиком (много пил, много писал, худел, раздражался) — есть типичные признаки диабета. Но не будем больше об этом…

НАШИ ДЕТИ БОЛЕЕ ОРГАНИЗОВАННЫЕ

Сын сразу продолжил тренировки. Доктор подобрал ему инсулин с учетом физических нагрузок. Он долго и подробно расспрашивал, когда и сколько тренируется мальчик, рассчитал все пиковые ситуации.
Мы сразу купили пароварку и весы. У нас правильное питание (конечно, периодически случаются и МакДональдс, и шоколад), но всё в меру. К счастью, ребенок любит гречку. Да и все мы её любим (или полюбили) и едим каждый день. Вообще-то лучший кулинар в семье папа Алеша (кстати, он и уколы научился делать первым). В обычной жизни Алексей — электромеханик, работает в Останкино «службой спасения» для радиостанций, выходящих в эфир. Муж замечательно готовит, а уж какие диетические блинчики печёт специально для сына — пальчики оближешь. И расчет хлебных единиц освоил моментально, быстрее, чем я.
Володя часто остается днём с бабушкой. Она иногда звонит в театр, где я работаю, и сообщает, какой у него сахар, сколько единиц нужно подколоть, сколько ХЕ в таком-то блюде и т.д. Я в ответ спрашиваю: бегал, не бегал; гулял, не гулял? Слушал один режиссер наши разговоры на таком непонятном языке, а потом и говорит: Вы не могли бы моей студентке, которая делает этюд, показать как Вы разговариваете?
Что же касается режима, ребёнок соблюдал его с самого первого дня жизни, поэтому для нас это не стало проблемой.
Первое время очень тяжело было ходить в магазин, сын кричал: я хочу белого хлеба! Прохожие оборачивались и, как водится, делали замечания родителям, дескать, плохо воспитывают ребенка. Сейчас в принципе у нас никаких запретов не существует. Можно съесть даже то, чего нельзя, если очень хочется… Главное «хочу, значит можно» не превращать в привычку. Если Володя съел один пирожок, он может очень хотеть и второй, но не станет его просить, потому что наши дети более организованны, у них другая логика. Если даже они не хотят понимать, они все равно понимают: за свою жизнь они ответственны сами.

СИНДРОМ ОТЛИЧНИКА

Психологи называют это «синдромом отличника». Начальную школу Володя закончил на пятерки. А в пятом стал получать четверки, а иногда и тройки. Ребята начали его поддразнивать. Видя, что он нервничает, дразнили сильнее, с удовольствием. Отношения разладились. И мы с отцом перевели его в другую школу. Всё сразу стало на свои места. Никаких конфликтов. Сын стал более спокойным, уравновешенным. Уроки как всегда делает со скоростью звука, но учится хорошо. В четверти только две «четверки», из-за которых совсем не переживает.
Сложнее оказалось с танцами. Акробатическим рок-н-роллом сын занимался после того, как заболел еще два с лишним года. Два раза он ездил в спортивный лагерь на соревнования, получил грамоты и даже два раза выходил в финал. Самое большое достижение, по нашему семейному мнению, это 7-е место, когда соревновались 30 с лишним пар. Мы гордились и ребёнком, и его успехами. Но… Родители детей-диабетиков знают, их поведение во многом зависит от уровня сахара крови, хотя и мы поняли это не сразу. Если ребёнок начинает повышать голос, кричать, это кричит не он, а его высокий сахар. Добавьте переходный возраст, гормональное созревание, перестройку всей нервной системы. Любые соревнования и без всего этого — выброс адреналина, естественно, высокий сахар. Увы, тренер этого не захотел, не смог, что ли понять, и мы сочли за лучшее расстаться. Признаюсь, мы с мужем пережили это расставание сильнее, чем сын. И все-таки надеемся, что он вернётся к танцам.
А пока танцы заменил футбол. Хлебом не корми, дай погонять мяч с друзьями во дворе. К тому Володя два раза в неделю занимается в баскетбольной секции в своей гимназии и два раза в неделю плавает в бассейне. И по выходным мы никогда не сидим дома. Втроем берём сумки (так было и когда сын был совсем маленьким), футбольный мяч, иногда велосипеды или самокаты и уезжаем куда-нибудь за город. Разве что теперь в сумках всегда есть глюкометр и инсулин.
Мы всё подстраиваем под спорт. За четыре года у нас ни разу гликированный гемоглобин не превышал норму. Удалось бы иметь такие показатели без занятий спортом? Скорее всего нет.
Здоровье ребёнка есть огромный труд родителей, потому что в принципе расслабляться нельзя никогда. Нужно всегда чётко знать и понимать, где ты, где твой ребёнок, что он делает, что может сделать. И тогда, действительно, ничего плохого с ним произойти не должно.

«ОТПУСТИТЬ»
ВО ВЗРОСЛУЮ ЖИЗНЬ…

11 лет. Рост уже 158 см., обувь носит 41 размера. Пока у нас ещё тот счастливый период когда «все девчонки — дуры». Мне не страшно, если после уроков он остается с ребятами на спортивной площадке — школьный двор огорожен. Пока ещё выходные он проводит с родителями и рад семейным вылазкам на природу. Пока ещё он мечтает поехать с папой или с мамой на море… Но это «пока» скоро кончится.
Недавно во время нашего разговора он вдруг решительно встал: «Мама, всё. Я должен идти, договорился встретиться с другом». И я реально ощутила: сын взрослеет. Я понимаю, что потихоньку должна ослаблять «контроль», что он не сможет всегда быть привязанным к маминой юбке… Но как «отпустить» его… Очень трудно и страшно, но необходимо.

Записала Софья Старцева

Оригинал статьи можно найти на Официальном сайте газеты ДиаНовости