Диажизнь: Хрупкое дыхание

…Когда она открыла мне дверь (до этого общались только по телефону), я увидела перед собой маленького роста женщину с мальчишеской стрижкой. Вся она была такая тонкая. Тонкие прозрачные руки. Тонкая беззащитная шея. Она то и дело бессознательно прикладывала руки к горлу и к груди, приоткрывая рот, свистяще дышала: торопилась мне открывать. Объясняет:

- Не бойся. Это потому что организму не хватает кислорода, из-за этого не может нормально работать сердце, и я задыхаюсь. Сейчас посижу — и... 

В лучших русских традициях хлебосольно угощает. Голос негромкий, часто прерывающийся паузами. При взгляде на лёгкую фигуру думается: как она может нести такое тяжёлое бремя болезни? Откуда в человеке столько внутренних сил? Без внутренней силы тут никак… 

В девятнадцать Галине Ивановне — тогда ещё золотоволосой Гале, Галочке, обожаемой дочке интеллигентных и небогатых родителей, удалили лёгкое. К тому моменту позади медленно оставалось детство болезненного ребенка. Школа — урывками (а ведь как любила учиться, рвалась в классы), в перерывах между замотанным шарфом горлом, в которое с печальной периодичностью вливали ту или иную микстуру, забитым носом и зашкаливающим градусником. Как себя помнит, часто простужалась. Несмотря на старания мамы с папой и врачей, простуды практически всегда оставались коварно недолеченными. 

- Условия жизни были не такие, как теперь, — говорит Галина Ивановна. — Нашей семье подчас приходилось жить в помещениях с тяжёлым и сырым воздухом. Видимо, это сыграло свою роль. А вообще, как посмотреть. У других и этого не было. У меня с собой во время всех наших многочисленных переездов лет до семнадцати был плюшевый медведь. Или не плюшевый — короче, мягкий такой, приятный. Со временем он истёрся, у него то и дело терялись глаза, но я аккуратно пришивала их на место. Мишка был для меня знаком того, что там, где я нахожусь в данный момент, — мой дом. 

Сейчас в видавшей виды медицинской карточке Галины витиеватым, почему-то малопонятным, но тем не менее безапелляционным врачебным почерком значится: «бронхоэктотическая болезнь», «лгочная гипертензия», «атеросклеротическая болезнь сердца». Уже долгое время она имеет статус инвалида. Помимо этого, у неё диабет второго типа. Уколов нет, но «сахара» непослушные и зачастую стихийные. Глюкометр никогда не перекочёвывает из её кармана. Диабет, усмехается она, удовольствие не из дешёвых. На полоски собирает средства вся её немногочисленная семья: для пенсионерки сложно отдавать тысячу рублей за пятьдесят полосок. Десять дней измерений максимум. Мало… 

Самое неприятное для повседневного существования, конечно, —затруднённое дыхание. Даже небольшая физическая нагрузка — вроде поставить на плиту чайник или спуститься за газетой — заставляет немедленно садиться и долгое время приходить в себя. 

Не оптимистка, скорее — наоборот. Человек, который по жизни проходил серьёзные испытания, всегда знает слишком много, чтобы быть оптимистом. Родители покинули рано — Гале было 19. 

- Разбились на машине — папа не справился с управлением на скользкой южной серпантинной дороге. До сих пор ненавижу запах бензина и ладана. Первое — потому что так пахло в машине, куда меня привели потом для каких-то следственных дел. Ладана — потому что этот запах пропитал всё на похоронах — людей, цветы, стены, даже звуки. 

Выучилась, пошла работать. На протяжении многих лет трудилась на заводе, параллельно занималась культурно-массовой работой, проводила мероприятия, много поездила по Союзу. В силу такого ритма организм, и без того не отличавшийся здоровьем, стал сдавать. Пришлось уйти с работы, кардинально сменить стиль жизни. 

Мир, однако, не без добрых людей. Когда Галине Ивановне, которая находилась очередной раз в больнице, назначили дышать насыщенным кислородом, она заметила, что после этого становится легче. Вернувшись домой, подумала, как было бы полезно иметь кислородный концентратор — именно так называется этот аппарат — дома и иметь возможность проходить процедуру регулярно. Обратилась за помощью к спонсорам — нашлись средства на покупку аппарата. 

- Пользоваться концентратором достаточно просто, — рассказывает она, привычными движениями крутя кнопки и ручки небольшого механизма, похожего на питьевой кулер. — Сразу становится легче дышать. Жаль только, его нельзя носить при себе постоянно. Я ведь заложница собственной жизни: никуда не хожу, не вижу людей, кроме мужа и родственников. Мне тяжело от этого. Но спасибо на том, что теперь меньше задыхаюсь. 

…На полках — Шекспир, Стендаль, философы. Из наших — Гоголь, Достоевский, Чехов. И — много-много, целый стеллаж, литературы по театральному искусству — всегда хотела быть актрисой театра. (Господи, как же всё-таки много людей, которые не могут исполнить своих заветных желаний и как это грустно!) На стене — венецианская маска — друзья привезли из Венеции. Ряд видеокассет с классикой немого кино. Ах, бессмертный Чаплин!.. Нигде ни пылинки — фанатка чистоты. 

Чувствую своё бессилие перед её болезнью. Не перед диабетом — перед ним я не склоняюсь, как не склоняется солдат перед солдатом, потому как они равны друг другу. Мне жалко её дыхания. Оно — как маленькая птица, которая бьётся о рёбра, как о прутья клетки. Я ничего не могу сделать и ничем не могу помочь Галине. А она помощи и не просит. Не было ещё такого случая, кроме как с покупкой концентратора, чтобы Галина у кого-то что-то попросила. Гордая. 

- На обращение к спонсорам меня подвигнул муж. Сама бы я никогда… 

Дети разлетелись по разным городам и нечасто слышат хрупкое дыхание матери. На фотографиях — светловолосые, как она сама, молодые женщина и мужчина. У них уже свои семьи — в Уренгое и в Ялте — чёрное и белое, лёд и пламень. 

Философия у каждого своя. Которая жизненная-то. У Галины Ивановны она такая: не делай другим зла — вернётся. 

- Творить зло — не в природе человеческой, — говорит она. — Человек — подобие Божие, а как божественное может сочетать в себе негатив? 

«А болезнь разве не негатив?» — тут же полетела в Галину стрела моего журналистского сарказма. Стрела сломалась о невидимое препятствие, не причинив моей собеседнице ни малейшего вреда. Болезнь — испытание, говорит она. А испытания даются каждому человеку. 

 

М. Митасова

 

Оригинал статьи можно найти на Официальном сайте газеты ДиаНовости