Диавзгляд: Не все страусы прячут голову в песок

Марк Борозин в мире экологов — личность знаменитая. Он председатель Российского экологического союза — авторитетного экспертного сообщества, которое, являясь общественным, состоит в основном из профессионалов. Вместе с академиком РАН Александром Яншиным и членом-корреспондентом РАН Виктором Даниловым-Данильяном он создавал Российскую экологическую академию. Ещё он возглавляет Ассоциацию журналистов-экологов «Росэкопресс», существующую уже 21 год и выпустившую в разгар экодвижения 42 издания. В их числе и его «Зелёный мир» — первая отечественная газета, всесторонне освещающая проблемы экологии. О том, что происходит сегодня в сфере экологии и охраны окружающей среды, Марк Леонидович может говорить бесконечно и обстоятельно. Попутно, правда, мы коснулись и диабетической темы, тоже, как выяснилось, знакомой нашему собеседнику не понаслышке. 

- Марк Леонидович, скажите откровенно, нынешние экологические объединения — это серьёзная сила? Они имеют вес и какое-то влияние на власть? 

- Сейчас в стране более 1800 общественных и якобы общественных экоорганизаций разного калибра. Полагаю, реально действуют из них около восьмисот, а то и меньше. И дело даже не в их «политическом» весе, а в том, что подлинная экологическая информация зачастую тщательно скрывается. Хотя совершенно очевидно, что эти сведения должны быть открытыми. Ведь по Конституции РФ каждый из нас имеет право на благоприятную окружающую среду, то есть должен знать, чем он дышит, какую воду потребляет и что ест. И у нас были приняты едва ли не лучшие в мире природоохранные законы: об охране окружающей среды, экологической экспертизе и т.д. Но, начиная, примерно, с 2000 года, в Госдуме через Комитет по экологии, где преобладают представители разного рода промышленных секторов, это законодательство сознательно и методично разрушалось. Зачастую принимаются чудовищные законы — такие, в частности, как по ввозу ядерных отходов. Якобы для переработки… 

- Почему же такое творится, и каким образом столь вредные законы принимаются? 

- Потому что это крайне выгодно определённым группам людей, которые стремятся на всём этом неплохо заработать.

- Каждый из нас чувствует, как не в лучшую сторону меняется климат, видит, как жестоко загрязняется российская природа. А Вы, будучи в своё время начальником Межрегионального экопатруля РЭС и Волжской природоохранной прокуратуры, ещё имели доступ и к закрытой для простого человека информации. Поделитесь своими знаниями и оценкой происходящего? 

- Экологическая ситуация в ряде регионов сложная, особенно в старых промышленных центрах, включая территорию, которую обслуживает Волжская прокуратура, а она, кстати, велика и простирается от Приуралья до Дагестана. По этому поводу можно много возмущаться. Но драма в том, что даже если будут выделены деньги на природоохранные мероприятия в одном регионе, в целом этот благой порыв мало что изменит. Потому что не будет охвачена вся территория по течению реки. И выше по течению и «коммуналку», и промышленные отходы будут по-прежнему сливать в реку. Подход должен быть комплексным, иначе проку никакого. Бассейновый принцип надо отстаивать и распространять на Обь, Лену, Енисей, Амур. Но ни в документах, ни на практике он не соблюдается. 

- Но нельзя же опускать руки! Надо же что-то делать… 

- Для того, чтобы экологическая обстановка серьёзно не ухудшалась, необходимо тратить в денежном выражении не менее 3-х процентов ВВП. Чтобы она начала улучшаться, эту долю желательно поднять до 5-ти процентов, а чтобы процесс активизировать и сделать хорошо заметным, надо выделять от 7 процентов ВВП. Это гигантские средства, о которых нам приходится разве что мечтать. Ведь помимо экономических возможностей, стране должен быть присущ соответствующий менталитет, причём не только власти и бизнесу, но и всему населению. Вот в Зальцбурге ещё 20 лет назад я увидел возле отеля шесть мусорных баков: первый для газетно-журнальной бумаги, второй для картона, третий для тёмных бутылок, четвёртый — для светлых и т.д. Попытки же осуществить раздельный сбор мусора в Москве провалились. Сейчас, насколько я знаю, такой проект пробуют запустить в Питере. Как будто там в отдельных дворах это удаётся. Но осуществимо ли это в пределах всего нашего Отечества? Не уверен, что и сам я у себя в квартире способен сортировать отходы на 4 ведра. 

- Нам не хватает культуры? 

- Соответствующей привычки нет. Её надо закладывать в детстве. Но причина не только в этом. В той же Австрии в 1991 году я разговаривал у окна гостиницы с её хозяйкой, и вдруг она увидела, как метрах в 100 от окна некий господин сбросил в один из ящиков, стоящих между отелем и его домом кипу бумаги, кусков картона и полиэтиленовых пакетов. Она тут же стала звонить в экологическую полицию — и настучала на соседа. А на моё замечание, — дескать, донесли на соседа, ответила: «Я плачу экологический налог, так пусть он заплатит штраф за свою безалаберность!» В Европе этот штраф составляет около 500 долларов. Сейчас у нас заметно возросли экологические штрафы, но это погоды не меняет. Всё равно они очень низкие по сравнению с другими государствами. И бизнесу сегодня выгоднее заплатить по штрафным санкциям, чем вкладывать деньги в обеспечение экологической безопасности на своём производстве. 

Притом, что экологическая безопасность — один из важных элементов устойчивого развития России. Экологи не устают это повторять много лет. 

- Человек своим варварским поведением разрушает не только природу планеты, но и своё здоровье. Почему даже это его ничуть не останавливает? 

- Плохая вода, загрязнённый различными выбросами воздух приносят ежегодно от 300 до 380 тыс. смертей, — утверждает известный эколог, член-корреспондент РАН Алексей Владимирович Яблоков на основании данных официальной статистики. На самом же деле эти потери больше. А насчёт того, что не останавливает, вот вам наглядный пример. В 1991 году я был в Чернобыле, а потом под Гомелем. И вот там набрёл на куст смородины с огромными, как крупные виноградины, ягодами. Ну и не смог удержаться — съел их горстями, пока весь куст не обобрал. Через сутки загремел там в больницу с рвотой, а спустя некоторое время заметно поредела моя шевелюра... 

- Вы, Марк Леонидович, тоже за обедом, как я заметила, ни в чём себе не отказывали, на десерт с аппетитом поедали шарлотку. Как это сказывается на вашем сахаре? 

- Да, я сладкоежка, а домашняя выпечка — вообще моя слабость; если передо мной лежит пирог, устоять трудно. Диету соблюдаю редко, главным образом тогда, когда попадаю в госпиталь. Там я держу себя в рамках и лечусь. А дома не очень получается. Люблю овсяную кашу на завтрак, но заправляю её мёдом или вареньем из физалиса — необычайно вкусно, не говоря уже о потрясающем земляничном аромате. Впрочем, если сахар высокий, могу съесть и просто овсянку с оливковым или тыквенным маслом. Если же сахар в пределах 7 ммоль/л, тут уж вряд ли стану себя ограничивать. 

- Как познакомились со своим сахарным диабетом? 

- Однажды в роскошном кабинете с ковром на полу я ни с того, ни с сего, покрылся холодным потом и грохнулся в обморок. Правда, успел сгруппироваться — упал на прижатую к рёбрам согнутую руку. Оказалось, резко понизился сахар. А я, было, подумал, что это сердечные дела. Но в тот раз всё обошлось. А после 50-ти как-то случайно измерили мне его и ахнули: 11 ммоль/л! Это дела наследственные и по женской, и по мужской линии. 

- Удивительно, что Вы такой продвинутый просвещённый человек, так легкомысленно относитесь к собственному здоровью… 

- Почему же легкомысленно? Если после ужина сильно «горят» ноги, я на следующий день буду к себе чрезвычайно строг и сладкого не позволю. Каждые два месяца эндокринолога навещаю, глотаю по утрам 4 таблетки диабетона и одну Сиофора. И по часу-полтора гуляю с эрделем Рэксом. Этого мало? О диабетических неприятностях я не думаю. Вернее, стараюсь не думать. 

- Страусиная политика? 

- Знающие люди говорили мне, что страусы головы в песок не прячут. Они или смело идут вперёд, или, если надо, очень быстро от опасности убегают … Я перенёс в 36 и в 39 лет два серьёзнейших инфаркта, а в 2003 году — операцию на сердце, после которой меня неделю кололи инсулином. И отлично знаю, что жизнь, к сожалению или к счастью, не вечна, а быстротечна. Да и дальше фронта не пошлют, меньше взвода не дадут… 

Беседу вела Татьяна Петрова

Оригинал статьи можно найти на Официальном сайте газеты ДиаНовости